Новая Галатея - Страница 22

— И что же делать? — спросила она.

— Тебе придется прекратить всякое общение с Томом и прежними дружками.

Кэтти остолбенела.

— Но я не могу.

— Почему? Он тебе дороже, чем я?

— Билл, пожалуйста, не заставляй меня делать такой выбор! — взмолилась Кэтти. — Том мой единственный друг. Ближе него у меня никого нет в целом мире. Он мне как брат.

Билл выслушал ее, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Я уже высказал свое мнение: или я, или он.

По щекам Кэтти струились ручейки слез, но она не обращала на них внимания.

Она упала на пол к ногам Билла.

— Ради всего святого, не запрещай мне видеться с Томом…

— Твое поведение лишь увеличивает мои подозрения, — холодно произнес Билл, старательно отводя глаза от заплаканной женщины.

— Я не буду с ним встречаться. Но разреши мне хотя бы писать ему… — Она всхлипнула. — Или звонить. Ну хотя бы раз в месяц.

— Прекрати этот спектакль. Я начинаю чувствовать себя извергом.

— Билл, ну пожалуйста…

Он схватил ее за руки и поставил на ноги.

— Кэтти, пойми меня: я не могу этого допустить. Подобные опрометчивые поступки могут пагубно отразиться на бизнесе. И кого мне нужно будет винить? Себя самого.

— Но за что?

— За то, что пошел у тебя на поводу. Повторяю еще раз: ты не должна видеться с Томом и давать повод для слухов.

— Хорошо. — Кэтти резким движением руки смахнула со щеки слезы. — Если это так важно для тебя, то я постараюсь.

— Уж постарайся. — Билл прижал дрожавшую от недавних рыданий Кэтти к груди и поцеловал в макушку. Затем погладил по волосам, успокаивая: — Все будет хорошо. Ты станешь миссис Радферн… но для начала тебе нужно привести себя в порядок.

Кэтти резко отпрянула от него.

— Не бойся. Завтра тебя ждет приятный сюрприз.

— Какой?

— Утром узнаешь. А сейчас иди к себе. Тебе нужно отдохнуть. Ты слишком перенервничала.

— А ты? Пойдешь со мной?

— Нет. Я договорился с друзьями поиграть в бильярд.

— А чем будут заниматься их жены? — спросила Кэтти, надеясь, что ее вопрос натолкнет Билла на мысли о ней самой.

— Понятия не имею, — равнодушно ответил он и направился к двери.

11

Утром Кэтти узнала, что Билл намерен отвезти ее к стилисту своей бывшей жены, Робину Уайту.

— Я не хочу! — категорично заявила Кэтти, выслушав рассказ Билла о достижениях и регалиях Робина.

— Разве ты хочешь выглядеть на свадьбе замарашкой? Робин превратит тебя в настоящую принцессу. До встречи с ним Лора даже не подозревала о том, как красива. Робин выбрал для нее стрижку, укладку, сделал маникюр, макияж… Признаться, я ее не узнал.

— Ты и меня хочешь не узнать? — спросила Кэтти. Она старалась подавить в себе зародыш обиды, но он, повинуясь природным инстинктам, с каждым днем становился все больше.

— Кэтти, ты очень красивая женщина, но… ты похожа на неограненный алмаз. Робин заставит тебя сверкать всеми гранями.

— А вдруг он превратит меня во вторую Лору? — спросила Кэтти.

Вопрос стал неожиданностью даже для нее самой. И, уже задав его, она испугалась того, о чем спросила. В самом деле, вдруг стилист, без сомнения знающий пристрастия и вкусы Билла, решит превратить ее, Кэтти, во вторую Лору?

Кэтти видела ее только на фотографиях. У Лоры были выразительные светло-голубые глаза и не сочетавшиеся с ними густые черные волосы. Это несоответствие во внешнем облике привлекало внимание не только мужчин, но и женщин, гадавших о натуральности красоты Лоры.

— Я не хочу обрезать волосы! — сказала Кэтти, заранее зная, что уступит, если Билл согласится с требованием стилиста и попросит — или прикажет? — обрезать ее светлые локоны.

— Робин лучше знает, как будет красиво, — пожал плечами Билл. — И, ради всего святого, не спорь с ним. Иначе мне придется краснеть за тебя.

— С какой стати?

— Не пойми меня превратно, но… — Билл замялся, но все же продолжил: — Не особо откровенничай с этим парикмахером.

Кэтти подняла брови, и Билл поспешил ответить на ее немой вопрос:

— Я представлю тебя как свою племянницу. Незачем афишировать наши отношения.

Кэтти сглотнула сухой комок, подкативший к горлу.

— Как знаешь. Мне все равно, — сказала она, всем своим видом дав понять, что ей далеко не безразлично.

Через час она уже сидела в кресле перед огромным зеркалом в полстены. Над ее головой колдовал Робин Уайт. Просьба Кэтти оставить длину волос прежней была им проигнорирована. Как и мольба о сохранении естественного цвета.

— Милочка, ты хочешь стать красавицей или нет? Может быть, в Далласе, откуда ты приехала навестить дядю, и ходят с космами по пояс, но не здесь!

Кэтти хотелась крикнуть в ответ, что она вовсе не племянница Билла и что она сама знает, какая прическа и цвет волос ей идут, но вместо этого она лишь ссутулилась в кресле.

— Кэтти, девочка моя, — защебетал Робин, — выпрямись. Иначе я все испорчу.

Мастер широкой кистью наносил на ее волосы осветляющую краску. Он кружил вокруг нее, не упуская из виду ни один волосок.

Кэтти смотрела на свое отражение в зеркале и чувствовала себя самым несчастным существом на свете. Ее большие серые глаза были полны слез, но она не позволяла себе раскисать. Билл прав: она должна измениться. К этому обязывает ее статус супруги Билла Радферна. Не может же она сопровождать мужа на светские приемы в джинсах и кроссовках! А ее шевелюру давно пора было обуздать.

Из парикмахерского кресла Кэтти встала только через полтора часа. Она пока с трудом узнавала себя в зеркале, но Робин утверждал, что не пройдет и дня, как она свыкнется с новым образом. Ее волосы стали светлее и короче. На лбу появилась густая челка до бровей. Она бы совсем «забила» глаза Кэтти, если бы на тех не было изрядного слоя теней и туши.